Новости

— Вечеринка проходила в стиле 1960-х. Почему Вы выбрали именно эту эпоху?

— Вечеринка была в стиле именно начала 1960-х, потому что 1968-1969 гг. — это уже начало эпохи хиппи. А начало 1960-х — это эпоха стиляг. Я давно являюсь поклонником этого стиля: еще на факультете журналистики у нас была группа «Б.Б.», которая играла в стиле рокабилли. Какое-то время она была очень популярной, мы давали сольные концерты и как-то выступали с группой «Ляпис Трубецкой». Мои друзья это знают, и ни для кого не удивительна тема вечеринки.

— Организацией подобных праздников Вы занимаетесь сами или прибегаете к услугам event-агентств?

— У меня большой опыт и много друзей, у которых тоже большой опыт. Я попросил их помочь, и мы очень быстро друг друга поняли. Владелец ретро-ресторана «Дежавю» Виктор Лобкович также мой давний товарищ, и он радушно принял такое мероприятие.

— Вы приглашали в гости московских коллег?

— Да, была приятная делегация коллег с телеканала СТС: продюсер Алексей Троцюк (один из авторов «Папиных дочек»), Вадик Галыгин, хотя они, так сказать, москвичи белорусские, коллеги из программного департамента. К сожалению, не смог приехать генеральный директор канала Вячеслав Муругов, он, кстати, тоже «наш». Уже в Москве он вручил мне «подарок от главнокомандующего» — швейцарские часы, а не копию швейцарских часов.

— А сколько всего гостей было на вашем празднике?

— Около 150 человек были приглашены, но не все из них смогли прийти.

— В одном из интервью после переезда в Москву Вы рассказывали, что поначалу новые коллеги не оценили ваше чувство юмора и возникали небольшие проблемы в отношениях. Сейчас ситуация изменилась?

— Это были даже не проблемы, просто другие правила в компании. Поначалу, возможно, просто не все правильно понимали мою открытость. Сейчас у меня со всеми складываются дружеские отношения, и теперь уже и надо мной нередко подшучивают.

На вечеринке была очень интересная встреча между сотрудниками программного департамента СТС и программного департамента ОНТ. Они подружились и рассказывали друг другу про меня смешные истории. Я все не подслушивал, но обсуждение было довольно бурным, они узнавали друг у друга похожие истории про меня. (Смеется)

— Вечеринки в Минске и в Москве наверняка сильно разнятся…

— Если бы я устроил вечеринку в Москве, у меня, наверное, не получилось бы то, что я хотел. В Минске собрались мои близкие друзья, которые хорошо друг к другу относятся, и это единение было похоже на встречу одноклассников. В Москве это организовать было бы сложно, да и сохранить такие теплые отношения, воссоздать атмосферу тоже.

У меня много знакомых, которые работают в сфере ивент-услуг в Москве. Они воплощают невероятные фантазии, на дни рождения приезжают и Шакира, и Элтон Джон, но, по факту, это как отпуск — неважно, где вы находитесь, важно — с кем. Я значительно больше хороших вечеров провел у друзей на кухне, чем на шикарно организованных и придуманных приемах.

— Какие интересные подарки Вы получили на день рождения?

— Много чего, но в этот я раз я попросил не дарить мне алкоголь, потому что мне обычно дарят много дорогого виски, и собралась уже большая коллекция. Самое важное, хотелось бы, чтобы у друзей осталась особая память о празднике, потому что в обычной жизни в таком стиле не оденешься, а по какому-то поводу — можно.

— Вы, кажется, и сами недолго выдержали в таком стиле и через пару часов уже переоделись…

— Было очень жарко, за мной следила мама и сказала, что у меня уже мокрый пиджак, поэтому пришлось переодеться в спортивную майку, которая была у меня с собой. Хотя я очень люблю стиль 1960-х, просто было действительно очень жарко.

— Ну а какой подарок оказался для Вас самым неожиданным?

— Было очень много особенных и личных подарков. Загадочный подарок принесли две девушки в перьях и сказали, что отправитель пожелал остаться неизвестным. Там были золотые запонки и зажим для галстука.

— Говорят, вам подарили скутер…

— Да, его подарил мой хороший друг из Бреста.

— В Москву его заберете, ездить будете?

— Нет, конечно. Во-первых, я не знаю, как на нем ехать в Москву (смеется). Во-вторых, в Москве и на машине-то ездить сложно, не то что на скутере.

— Кстати, а к московскому ритму, пробкам и большим расстояниям привыкли уже?

— Сейчас уже привык. Я живу недалеко от офиса, рядом с моим домом есть очень хороший спортивный клуб, все встречи, в основном, проходят в офисе, поэтому на другой конец города мне приходится ездить не очень часто. А так, я из Москвы в Минск приехал за семь часов, хотя некоторые знакомые в Подмосковье на дачу ездят по пять часов. Хотя все это дело привычки. Главное — не нервничать по этому поводу. Сейчас в дороге я слушаю много аудиокниг, учебники по английскому языку, и стараюсь использовать время с пользой.

В Минске важен элемент присутствия, по любому даже мелкому поводу назначают личные встречи или большие совещания. Здесь важнее оперативная переписка по электронной почте, очень многое решается по телефону. Причем совершенно обычным делом является какой-нибудь конференц-колл между людьми, находящимися в разных концах света, причем некоторые в отпуске. Я помню, как полдня вел активную переписку с Вячеславом Муруговым и не знал, что он при этом в Германии на медицинском обследовании и у него в этот момент свободна только одна рука. (Смеется)

— Уже прошло время, Вы многому научились, видите, как работает телеканал СТС, знаете, как работают белорусские каналы. Можете провести небольшое сравнение российского и белорусского телевидения?

— Конечно, это колоссальный опыт, СТС — это другая лига, совершенно иная команда и другой уровень конкуренции. Но самое главное отличие — это разные системы оценки деятельности. В Беларуси оценка сводится к принципу «нравится/не нравится», при чем это может быть и не самый большой руководитель или даже его жена…

Беларусь сегодня единственная страна в бывшем СССР, где не работает профессиональная электронная система социологических исследований — пиплметрия. Те данные, которыми оперируют в Беларуси — это дневниковые исследования, когда выбранные люди записывают в дневники, что же они смотрели. Вы даже не представляете, насколько такие данные далеки от действительности и крайне неоперативны. В России любой телевизионщик утром может узнать, какое количество зрителей было у его вчерашней программы, на какой минуте они переключились, куда переключились и сколько из переключившихся, скажем, в возрасте от 18 до 36. Очевидно, что по таким данным можно не только продавать рекламное время, но и получить реальную оценку общественного влияния канала.

Второе существенное отличие — все более узкая специализация телеканалов, очень тонкий, ювелирный поиск и настройка на своего зрителя и свою возрастную аудиторию. Перенесите любой собственный проект с одного белорусского канала на другой, никого это не удивит. А, к примеру, «Русские бабки» рядом с «Прожекторперисхилтон» или «Папины дочки» рядом с «Дом-2» даже для простого зрителя выглядят непривычно, а для телевизионщика — анекдот. Поверьте, я привожу очень грубый пример, потому что в действительности социологами на этапе съемочного периода исследуется, подходит ли актер или актриса образу канала или допустимо то или иное слово.

В-третьих, меня восхищает, что даже такой субъективный процесс как творчество может подвергаться жесточайшему планированию и что очень многие вещи, которые мне приходилось изобретать и отстаивать, уже просчитаны и написаны в учебниках.

— Вам удается смотреть какие-нибудь белорусские телепередачи?

— Честно говоря, в Беларуси я бываю только на выходных и смотрю лишь некоторые передачи. В прошедшем телесезоне канал СТС выпустил программу «Случайные связи», которая была полностью разработана белорусами, а потом аналогичная версия была подготовлена для Первого национального телеканала. Мне кажется, этот проект был ярким и свежим событием для белорусского телевидения. Очень хорошие отзывы я слышал о программе «Я пою» на ОНТ. Насколько я понял идею этой программы — это был очень искренний и добрый проект.

— Ток-шоу «Выбор» на ОНТ, которое Вы когда-то вели, сейчас закрыли и заменили новым шоу «Открытый формат». Как Вам такая трансформация?

— Эта программа идет по понедельникам, а я в это время нахожусь уже в Москве и не могу ее посмотреть. Но я слышал очень много отзывов, чаще не очень хороших. Говорили, что с Сергеем Дорофеевым шоу стало динамичнее и острее. Я в курсе ситуации, которая произошла с Сергеем, но мне кажется, что совершенно напрасно из него сейчас делают борца и страдальца, да он и сам об этом говорил. Думаю, он в какой-то момент переоценил свои способности и возможности, а потом долго ждал и верил, что ему снова дадут работать. Нельзя быть чуть-чуть беременным.

— Руководство белорусских телеканалов не заманивает Вас обратно на родину?

— Конечно, я не думаю, что всю жизнь проживу в Москве, потому что город все-таки не родной… Может быть когда-нибудь так сложится, что я вернусь…

— На каких условиях Вы могли бы вернуться? Что должно произойти?

— Сложно сказать. Иногда бывают личные обстоятельства, когда нужно вернуться. У меня нет условий, я же не футбольный тренер. (Смеется) Хотя в Беларуси я достиг вершины телевизионной карьеры в том виде, в котором это было возможно. Мне посчастливилось быть первопроходцем в Беларуси во многих проектах, в разных жанрах и формах, причем именно как продюсеру на стыке творческой и организационной работы. Думаю, что в таком виде я не смог бы развиваться дальше. Все пошло бы по очередному кругу, и стал бы я типичным унылым чиновником, дрожащим за свое место. А сейчас я очень многому учусь и нахожусь в другой лиге. Это мобилизует и бодрит. Поэтому для возвращения нужна совершенно новая история.