Даже сантиметр — прогресс, если это сантиметр в Европу
Александру Лукашенко выписали-таки пропуск в Прагу. Конверт с заветным письмом — приглашением на учредительный саммит «Восточного партнерства» — привез в Минск министр иностранных дел председательствующей в ЕС Чехии Карел Шварценберг.
Интрига еще остается: ведь он так и не услышал от Лукашенко, поедет ли тот. Но это уже детали.
В любом случае у белорусской правящей верхушки большой повод стрельнуть шампанским. Несомненно, что государственные СМИ пропиарят этот триумф по полной программе. С тех пор как началась оттепель в отношениях между Минском и Брюсселем, лейтмотив пропаганды таков: Европа, которая обзывалась (типа «диктатура») и колола санкциями, наконец-то прозрела, посыпала голову пеплом и теперь вот спешит нормализовать близоруко испорченные ею же отношения.
Триумф особенно сладок потому, что накануне непримиримые политические противники Лукашенко апеллировали к Европе с призывом не делать ошибку. Ибо такое приглашение, мол — это не что иное, как легитимация диктатуры, индульгенция и развязывание рук для новых репрессий.
Попытки оппозиции влиять на параметры диалога между Минском и Брюсселем явно нервируют белорусское руководство. На встрече со Шварценбергом 17 апреля Александр Лукашенко сделал характерный акцент: «Будучи заинтересованными в сотрудничестве с Европейским союзом, мы не раз заявляли, что не нуждаемся в посредниках в отношениях между Беларусью и ЕС».
То же самое в феврале он твердил Хавьеру Солане. Если без дипломатии, смысл таков: не слушайте оппозицию и не давите на психику демократизацией да правами человека — тогда будет толк.
Отметим: перед тем как пойти к президенту, г-н Шварценберг все-таки демонстративно (или ритуально?) встретился с представителями оппозиции. Неизвестно, в какой степени эмиссар Европы артикулировал столь не любимую белорусской властью тему политической либерализации в разговоре тет-а-тет с Лукашенко. Но, во всяком случае, де-факто Европа проигнорировала апелляцию его противников, заклинавших не приглашать автократа в Прагу.
Значит ли это, что Брюссель предал дело демократии в Беларуси? Вопросы оппозиции к ЕС можно понять. Но все не так просто, как выглядит в иных эмоциональных трактовках.
Очевидно лишь то, что Евросоюз изменил подход. Санкции, изоляция за десять лет не дали эффекта. Беларусь разве что сильнее подсела на российскую иглу. Нынешний расчет ЕС таков: исподволь втянув Беларусь в европейские проекты, спровоцировать процесс тихой эрозии авторитаризма. Насколько эффективным окажется новый подход, можно будет судить не завтра и не послезавтра, а, скорее всего, через годы.
У Европы нет иллюзий насчет волшебного перевоплощения диктатуры в нечто белое и пушистое. Г-н Шварценберг заявил на встрече с оппозицией в Минске, что будет рад, если после его визита Беларусь хотя бы на несколько сантиметров продвинется в сторону демократии.
Не надо быть великим аналитиком, чтобы спрогнозировать: в обозримой перспективе Минск будет все так же делать упор на «прагматическое сотрудничество», стараясь затолкать ногой подальше под стол переговоров вопросы демократизации и прочие неприятные материи.
Вместе с тем, тезис, что после приглашения Лукашенко в Европу режим вообще распояшется, не аксиоматичен. В последние месяцы власти как раз таки ради того, чтобы не испортить диалог с Европой, старались избегать открытых репрессий и даже делали ей уступки (практикуя мелкий фол, чтобы оппозиция не больно возомнила). Примерка европейского фрака скорее заставит и впредь держать мину относительной благопристойности.
Ну а остальное от брюссельских чиновников, положа руку на сердце, мало зависит. Что им, десант здесь высаживать и организовывать революцию? Так это не их амплуа.
Внутренние противники Лукашенко протестуют против легитимации режима через открытие калитки в Европу. Вместе с тем азы политологии гласят: главный фактор легитимности — внутренний. Проще говоря, пока народ мирится с той или иной властью, она легитимна, сколько ни называй ее в листовках антинародной.
Социология же показывает: хотя кризис и напряг электорат, но о созревании гроздьев гнева говорить сегодня не приходится. Рейтинг официального руководителя остается тефлоновым, мало кто верит в то, что движущей силой кардинальных перемен в стране может стать политическая оппозиция.
В этих условиях реально могут сработать два фактора: кризис и европейский тренд.
Кризис заставляет проводить, пусть и со скрипом, экономическую либерализацию, то есть перемены в базисе. Что, в свою очередь, создает предпосылки для перемен в надстройке.
Европейский же тренд в политике Минска не только помогает противостоять российскому прессингу, но и создает окно возможностей для гражданского общества. И даже в консервативном, инертном массовом сознании «процесс пошел». Вновь-таки социология свидетельствует: за три месяца, с декабря по март, доля сторонников вступления Беларуси в ЕС выросла на пять процентных пунктов. Соответственно теряет популярность проект «братского единения» с Россией.
Эти процессы весьма важны для геополитического выбора страны, судьбы ее независимости, перспектив возвращения в европейский контекст.
Не стоит забывать: города нынешней Беларуси начиная еще с 14-го столетия, задолго до возникновения Российской империи, один за другим получали магдебургское право. То есть здешние жители еще много поколений назад вкусили европейских вольностей, впитали культурные традиции Старого света. Да, потом многое было выжжено… Но когда в Москве по умолчанию трактуют Беларусь как некую исконную зону своих интересов, это как минимум спорно.
Другое дело, что Лукашенко будет, по выражению политолога Юрия Дракохруста, «гладить медведя», то есть успокаивать Москву рефреном об отсутствии в «Восточном партнерстве» антироссийской подоплеки. Возможно, он даже пошлет в Прагу кого-нибудь из окружения, чтобы не дразнить этого самого медведя. Но поезд новой программы в любом случае тронется.
«Через два месяца все уже забудут, был или не был Лукашенко в Праге», — считает минский аналитик Валерий Карбалевич. По его мнению, проблему приглашения официального лидера на этот саммит преувеличили.
«Можно понять чувства тех, кто категорически высказывается против этого шага, — отмечает, в свою очередь, белорусский политолог Андрей Федоров. — Но стоит напомнить, что Советский Союз был в значительно большей степени диктаторским режимом. Тем не менее, Брежнев ездил по всему миру и встречался, например, с лидерами США, Великобритании, Франции, ФРГ».
Эксперт сомневается, что Лукашенко полетит в Прагу: ведь кое-кто из европейских противников обещал ему в таком случае «вариант Мугабе» (по аналогии с обструкцией, устроенной африканскому диктатору несколько лет назад в Португалии). А начинать европейский тур с холодного душа не хочется.
Добавим: куда эффектнее может стать визит в Ватикан. Наклевывается сенсационная встреча Лукашенко с папой Римским. Опять же: как ни относись к персоне визитера, но для поликонфессиональной Беларуси это станет символическим событием. И тоже подчеркнет ее историческую духовную связь с Европой. А уж белорусским католикам точно хуже не станет, и вообще это сработает на укрепление толерантности в обществе.
По словам Федорова, пока трудно говорить о светлом будущем «Восточного партнерства»: слишком уж серьезные проблемы встали перед Евросоюзом, как, впрочем, и перед всем миром. «Но программа дает Беларуси шанс приблизиться к объединенной Европе, — считает эксперт. — Хотя по ряду причин этот путь наша страна будет проходить тяжело и медленно».
Александр КЛАСКОВСКИЙ |
Авто
Авто
Минск может поставить евразийскую интеграцию на паузу