Новости

Между тем в начале 90-х годов БНФ собирал на митинги и демонстрации по 20-30 тысяч человек. Осенью 1999 года в Марше свободы принимали участие, по некоторым оценкам, до 40-50 тысяч манифестантов. Затем число участников оппозиционных шествий пошло на спад.

«Уже больше десяти лет оппозиция ищет, чем же привлечь людей на свою сторону, но до сих пор ей не удается это сделать», — говорит политолог Николай Лукша. По его мнению, вместо того чтобы ставить во главу угла «вопросы, которые действительно волнуют людей», оппозиция занимается проведением конгрессов, участвует в многочисленных конференциях и семинарах за рубежом. «Это разговоры ни о чем, — уверен Николай Лукша. — И такая ситуация во многом устраивает обе стороны — и власть, и оппозицию».

В качестве примера пассивности демократических сил политолог назвал ситуацию в связи с принятием закона об упорядочении государственных льгот. Оппозиция наметила проведение социального марша на осень, вместо того чтобы организовать акцию по горячим следам.

«Вспомним, как было пару лет назад в России, — говорит эксперт. — Там льготы не отменялись, власти всего лишь провели их монетизацию. Но российское общество всколыхнулось. Даже без серьезных денежных вливаний, при минимуме организационных усилий, люди выходили на митинги». В Беларуси же отмена льгот имела резонанс только в независимой прессе. Оппозиция особой активности не проявила, не смогла оперативно организовать акции протеста, отметил Николай Лукша.

«Большинство людей в любой стране не являются политически активными по умолчанию, — подчеркнул эксперт. — Люди выходят на площади в двух случаях — когда нечего есть (серьезное ухудшение социально-экономических условий) либо когда ведется грамотная масштабная пиар-кампания. Та же «оранжевая революция» в Украине — это результат грамотно выстроенной пиар-кампании».

В Беларуси, по словам Николая Лукши, «нет существенного ухудшения. Напротив, есть некая иллюзия стабильности и роста, активно пропагандируемая властями. Масштабных пиар-кампаний тоже не наблюдается, потому что нет средств массовой информации, через которые эти кампании могли бы вестись. А уличная работа, с одной стороны, достаточно грамотно пресекается, а с другой стороны, на мой взгляд, нет у оппозиции желания активно работать».

Политолог Алесь Логвинец также считает, что для привлечения людей на свою сторону оппозиция должна проводить более интенсивную информационную кампанию. По его мнению, даже имея определенную возможность информировать население, эту работу оппозиция делает всего лишь «удовлетворительно, хотя могла бы делать гораздо лучше».

При этом Логвинец подчеркнул, что в нынешней ситуации для представителей демократических сил важна не массовость мероприятия, а его оперативность. «Оппозиция должна быть более динамичной, быстрее реагировать на то, что делает власть, — сказал собеседник. — Если есть возможность информирования людей или организации каких-либо, возможно, не очень массовых, но очень оперативных акций, то это необходимо делать».

Однако, отметил эксперт, в Беларуси нет нормальной оппозиции в том смысле, что она не существует в официальном публичном дискурсе. «Оппозиция у нас исключена из общественной жизни. Вина за это целиком лежит на властях, которые не желают признавать, что в Беларуси есть люди, которые думают иначе и активно готовы высказывать свое мнение», — сказал Логвинец.

Николай Лукша уверен, что в ближайшем будущем ситуация вряд ли изменится. «Оппозиция проведет очередное мероприятие, на которое соберут тысячи три. Конечно, организаторы заявят, что было 10, а то и 15 тысяч, — сказал эксперт. — Власть, может быть, задержит пару десятков наиболее активных молодых людей. Вот и весь результат. В целом все останется по-старому».